Галерея Другое Дело

В прошлом году, в марте, у нас вышла особенная коллекция, созданная из остатков ткани. Мы буквально собирали ее по кусочкам.
Съемка истории Pieced Together прошла еще в неоткрытой галерее Другое Дело, а героинями стали ее основательницы, сестры Владислава и Полина, одновременно составлявшие свою мозаику.
С мая 2022 двери галереи распахнулись для публики. Уже год девушки занимаются антиквариатом и проводят проводят различные мероприятия в своем аутентичном пространстве. Мы встретились, чтобы узнать, как прошел их первый год работы и какие дальнейшие планы.

— Вы открылись в непростое для всех время? Как вы решились? Почему не стали отменять открытие?

Мы нашли два зала в старинной усадьбе князя Голицына буквально за пару дней до всем известных событий. Совершенно случайно. Осыпавшаяся лепнина, протекавшая крыша, проблемы с проводкой — ничто нас не испугало: старинное пространство усадьбы было настолько родным и харизматичным, что увидеть его и не влюбиться было невозможно. Мы договорились с владельцами усадьбы, что будем открывать в этих залах галерею, а 23 февраля, встревоженные, но вдохновленные, уехали в Санкт-Петербург.

Новость, изменившая мир, там нас и застала. Мы ни на секунду не задумались о том, чтобы отступиться от идеи открыть галерею. Наоборот, это стало триггером, который сподвиг нас во что бы то ни стало, вопреки всему, пройти этот пусть: трехмесячный ремонт помещения в обстановке тотальной неопределенности и ухода с русского рынка большинства известных игроков в области стройматериалов. Даже рояль нам предоставить не смогли, хотя пара именитых брендов, узнав о проекте, хотела поставить у нас свой инструмент.

Винтажный Rӧnish 1970-годов мы выкупили у знакомых, покинувших страну в рамках первой волны эмиграции.

С каждой такой волной (вторую волну я бы назвала «мобилизационной») становилось всё тревожнее, и, вместе с тем, всё больше чувствовалась потребность создать пространство безопасности для тех, кто остался. Такую красивую колыбель для культуры, где она будет тихо покачиваться, пока тьма не отступит. Это потом, полгода спустя, когда схлынул первый шок от происходящего, культура буквально забурлила в этих стенах.

Я думаю, что именно сложные обстоятельства и некоторая мрачность исторического контекста и сплотили вокруг проекта такое количество единомышленников.

Аккумулировать эмоции, энергию, да вообще всё вокруг чего-то созидательного, а не разрушительного было одним из действительно рабочих способов не поддаться панике, остаться в себе. И люди приходили просто помочь, чем могли: мы вместе мыли гигантские окна усадьбы, делали развеску, балансируя под пятиметровыми потолками на строительных лесах, пили чай, обнимались, и говорили друг другу, что всё пройдет. И это тоже пройдёт.

— Как прошел первый год работы? Как можете охарактеризовать его для себя, что было сделано?

За год мы положили начало новой странице в жизни усадьбы.

Тут чувствуется течение времени: эпоха расцвета усадьбы, это когда ее называли «Московским Эрмитажем» благодаря богатейшей коллекции живописи и антиквариата, когда тут собирался цвет столицы на музыкальных и литературных салонах; эпоха ее забвения — советские времена с перепланировками, перегородками, очередными слоями краски и паркета, прорубленными в углах залов маленькими дверными проёмам для «маленького советского человека»; Я надеюсь, что мы вернули двум залам усадьбы хоть толику их былого величия: по крайней мере, ими снова любуются, как двести лет назад. Тут снова звучит живая музыка. Действительно хорошая живая музыка. А интерьер наполнен значительными произведениями декоративно-прикладного и изобразительного искусства.

Что ещё? За год вокруг галереи сформировалось сообщество. И оно мне очень нравится: это красивые, деятельные, талантливые люди. Музыканты, композиторы, лекторы, коллекционеры, да и просто тянущиеся к просвещению люди. Наличие физического пространства, причем, такого наполненного и историей, и красотой, зародило новое коммьюнити.

За год пространство стало настоящим убежищем и безопасным местом для многих, потому что, благодаря обстановке, соединившей в себе несколько эпох, оно как будто вне времени, как будто вне новостей.

Да, были моменты, когда казалось, что галерея — это верхняя палуба «Титаника», который уже идет ко дну. А мы все, музыканты и слушатели, забившиеся в камерный зал — это тот самый оркестр, который играл до последнего. Но к моменту кульминации концерта мы растворялись в музыке, и в сердцах наступала тишина. Мы выходили в вечерний приусадебный сад уже исцелившимися. Называйте это как хотите: эскапизмом ли, внутренней ли эмиграцией или просто наивной верой в целительную силу культуры. Но это действительно работает.

Если вернуться на землю, нельзя не сказать о том, что за первый год работы галереи мы научились чуть более здраво галереей управлять. Галерея — это живой и довольно сложный организм, с которым надо дышать в унисон, постоянно балансировать. Мы научились разделять финансовые потоки (антиквариат — отдельно, ивент — отдельно), организовывать аукционы, составлять качественную культурную программу, доверять другим часть задач, придумывать вдохновляющие коллаборации с локальными бизнесами и стремиться хотя бы к одному выходному в неделю.

Но чем больше ты знаешь и умеешь, тем более масштабным тебе кажется путь как профессионального, так и личностного развития, который тебе только предстоит пройти. Ты как путник, который всё идёт и идёт к горе: чем ближе он к ней, тем она огромней, а когда ты достигаешь подножия, вершина уже теряется в облаках. Вот такой вот парадокс. Век живи, век учись.

— Какие ближайшие планы хотелось бы точно воплотить в жизнь?

«Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах», — кажется, Вуди Аллен сказал. Мы перестали строить планы в национальном масштабе, всем населением. Это чувствуется по нашей культурной программе: если два года назад люди планировали свой досуг очень взвешенно и заблаговременно, то сегодня билеты покупают спонтанно, накануне концерта или лекции. Потому что мы уже привыкли не знать, что нас ждёт завтра.

Давайте использовать слово «стремление» вместо слова «планы». Если говорить о профессиональной стороне вопроса, мы стремимся стать более подкованными в области галерейного менеджмента и антикварного дела: с осени надеемся получить дополнительное образование в обеих сферах.

Конечно, мы стремимся выйти за рамки галереи. Вынести её созидательную суть за пределы этих стен. Может быть, открывать новые пространства. Формировать новые сообщества. Любимое дело, если оно действительно любимое, само собой трансформируется, развивается и подсказывает, куда держать курс дальше.

А ещё очень хочется восстановить семейную дачу. Вдохнуть в неё новую жизнь, чтобы она снова расцвела. Всё-таки своя земля где-то вдали от мегаполисов, которая передавалась из поколения в поколения, очень подпитывает. Наша фамильная дача — в окрестностях Поленово, она — заповедник 1980-х годов, которому сегодня требуется забота и постепенное бережное обновление.

Как только мы поняли, что это кому-то нужно, что это вдохновляет, отвлекает, утешает, что к нам присоединяются, нас поддерживают, просят не останавливаться несмотря ни на что, мы как будто обрели смысл двигаться дальше.
А пока ты двигаешься, ты сохраняешь равновесие - это как с ездой на велосипеде.

— В этом году мы все искали баланс и продолжаем это делать. Вам удалось? В чем находили опоры, поддержку?

Нет, к балансу нам прийти не удалось, но мы отчаянно к нему стремимся. Хрупкость баланса стала понятна, когда мы все были буквально опрокинуты навзничь историческими событиями. А потом каждый по-своему выкарабкивался из этой «контузии»: кто-то покидал свой город и свою страну, надеясь найти равновесие за тысячи километров. Кто-то замер в оцепенении. Кто-то кричал всеми доступными способами, репостами новостей и caps lockом.

Мы в тот момент нашли опору в открытии галереи. Как только мы поняли, что это кому-то нужно, что это вдохновляет, отвлекает, утешает, что к нам присоединяются, нас поддерживают, просят не останавливаться несмотря ни на что, мы как будто обрели смысл двигаться дальше. А пока ты двигаешься, ты сохраняешь равновесие - это как с ездой на велосипеде.

Сейчас, когда галерея уже уверено стоит на ногах, появились силы и возможности вернуться к себе и искать опору внутри. В балансе между идеалом и реальностью, между работой и отдыхом, между меценатством и коммерческой выгодой, между слепой отвагой и обострившимся чувством самосохранения, между суровой самодисциплиной и здравой долей пофигизма.

Йога, медитация, верховая езда, информационная гигиена, разборка чердака на даче — мы сейчас прибегаем ко всем способам поиска баланса, сейчас, что называется, все средства хороши.

Важно суметь сквозь пронзительность эпохи, сквозь перфекционизм, жажду чего-то достичь и реализоваться, стремлением быть нужным, полезным, идеальным, всем поддержкой и опорой, сквозь вот это вот всё… услышать себя. Пожалеть, обнять и быть к себе бережным. Чтобы гореть, но не сгореть до тла.

А поиск срединного пути - это долгая и интересная работа над собой. И если кто-то вам скажет, что этот пусть обрёл, знайте, что перед вами — Будда.